Переводчик китайского языка
Воропаев Николай Николаевич
+7 (903) 125-44-60
voropaev@vokitai.ru

Переводы стихотворений

我爱金色的秋天

碧空天高云淡，
大地阳光灿烂。
山披红，水湛蓝。
果满枝，瓜满园。
苹果象红花朵朵，
葡萄象珍珠串串，
谷穗迎风起舞，
棉桃绽开笑脸。
北国枫叶红，
西湖菊花艳，
东海鱼儿肥，
南疆荔枝甜。
我爱丰收的季节，
我爱金色的秋天

ЛЮБЛЮ ТЕБЯ Я ОСЕНЬ ЗОЛОТАЯ

В лазурном небе высоко несутся облака,
И вся земля лучами солнца, теплом озарена.
Макушки гор пестреют красным, вода в реке темна,
И фрукты облепили ветки, и вся бахча полна.
Под тяжестью плодов багровых согнувшись, яблони стоят.
Увешан гроздьями как жемчугами лоз виноградных ряд.
Колосья зёрен налитые от встречи с ветром рябью льются,
И персиков плоды рясные ложбинкой сочной улыбнутся.
На северной окраине краснеют листья клёна,
На озере Сиху цветение хризантем,
В Восточном море рыба нагуляла жир,
В пределах южных личжи сладкий мир.
Люблю я эту пору урожая,
Люблю тебя я осень золотая.
(перевод Н.Н. Воропаева)

手帕飘成了云彩（现代·汪国真）

绿草如茵
巨松如盖
在通往寺庙的山路上
我们停下来
蜻蜓在阳光下逡巡
树叶在微风中摇摆
一阵突来的山风
卷走了你张开的手帕
手帕在温暖的注视中
飘成了云彩

ПЛАТОЧЕК ЛЕТЕЛ И ОБЛАКОМ СТАЛ (Ван Гочжэнь)

Зелёные травы совсем, как ковёр,
Огромные сосны – что полог.
На горной дороге, ведущей в храм,
Мы стали на отдых.
Стрекозы на солнце сновали, метались,
Слабый ветер листву на деревьях качал.
Вдруг порыв горного ветра
Платочек расправленный твой подхватил.
Умилённо смотрели мы на платочек,
Как полетел он и облаком стал.
(перевод Н.Н. Воропаева)

回乡偶书（唐·贺知章）

少小离家老大回，
乡音无改鬓毛衰。
儿童相见不相识，
笑问客从何处来。

ЭКСПРОМТ ПО ВОЗВРАЩЕНИИ НА РОДИНУ (Хэ Чжичжан, эпоха Тан)

Молоденьким уехал из деревни,
Сейчас вот стариком уже вернулся,
Всё тот же говор деревенский,
Да волосы мои не те.
Вот ребятишки повстречались,
смотрят – незнакомец,
Смеются, «Откуда?», – спрашивают.
Как ответить мне?
(перевод Н.Н. Воропаева)

宁肯孤独 (现代·汪国真）

在浮躁的空气里
宁静反而让人觉得醒目
我不愿引来更多的视线
此时此刻我宁肯孤独
不要随意打开吧
我不一定是你要读的那本书
我的关切在哪儿
去问书中
那些古典而精美绝伦的插图

УЖ ЛУЧШЕ ОДИНОЧЕСТВО (Ван Гочжэнь)

В вихляющейся атмосфере легкомыслия и нетерпения
Уравновешенность и спокойствие бросаются в глаза.
И не хочу я становиться более социализированным,
По мне сейчас, так я бы лучше одиноким стал.
Не надо запросто так открывать, листать,
Ведь я не обязательно та книга, которую желаешь ты прочесть.
Где ключ к вниманию моему?
Пойди, опять же, в книгах поищи,
На тех рисунках, классически изящных, в которых что-то не от мира сего есть.
(перевод Н.Н.Воропаева)

声声慢　（宋·李清照）

寻寻觅觅，
冷冷清清，
凄凄惨惨戚戚。
乍暖还寒时候，
最难将息。
三杯两盏淡酒，
怎敌他，
晚来风急！
雁过也，
正伤心，
却是旧时相识。
满地黄花堆积，
憔悴损，
如今有谁收摘？
守着窗儿，
独自怎生得黑！
梧桐更兼细雨，
到黄昏，
点点滴滴。
这次第，
怎一个愁字了得？！

ПРОТЯЖНАЯ ПЕСНЯ (Ли Цинчжао, династия Сун)

Я в мире людском повсюду ищу знакомые лица,
Но продолжаю жить на Земле одна,
Совсем одинока,
Так и живу в тоске и печали,
Судьба, как жестоко!
Веет весной, но всё же морозы,
Трудно мне в сон погрузиться.
Выпью немного вина,
Но не согреться:
Вечером ветер поднимется сильный такой!
Дикие гуси вернулись домой,
Только мне суждено ли?
Гуси эти как-будто знакомые мне со старых времён.
Хризантемы пропали,
на землю упали,
кто же их приберёт?
Я у окна всё,
При мыслях таких,
Как мне уснуть?!
Утун-дерево под дождём моросящим тихо качается.
Сумерки, дождь – как слёзы мои.
Как же всё это можно словом одним «тоска» обозначить?!
(перевод Н.Н. Воропаева)

越调·天净沙·湖上送别　（元·张可久）

红蕉隐隐窗纱，
朱帘小小人家，
绿柳匆匆去马。
断桥西下，
满湖烟雨愁花。

ПЕСНЯ ТЯНЬЦЗИНША НА ЛАД ЮЭДЯО «ПРОВОЖАЯ ДРУГА НА БЕРЕГУ ОЗЕРА» (Чжан Кэцзю, династия Юань)

Красной канны цветы,
Занавески в окошке и дворик видны;
Сквозь ивы зеленые видим кто-то коней погоняет.
Расставания час недалёк;
Солнце заходит и в сумерках дождь моросит,
На озерной воде цветы грусти взбивает.
(перевод Н.Н. Воропаева)

和郭沫若同志 （毛泽东）

一从大地起风雪，
便有精生白骨堆。
僧是愚氓可训，
妖为鬼域必成灾。
金猴奋起千钧棒，
玉宇澄清万里埃。
今日欢呼孙大圣，
只缘妖雾又重来。

С ТОВАРИЩЕМ Го Можо (Мао Цзэдун)

Поднялась по всей земле вьюга несусветная,
И из брошенных останков появился Байгу-цзин.
От монаха толку не было – не было его глупей,
Появились черти-дьяволы, значит – быть беде.
Обезьяна с палкой рыжая смело в бой пошла,
Во Дворце яшмовом быстро порядок навела.
И сегодня призываем радостно Суня-мудреца,
Ведь опять из мглы зловещей к нам идёт беда.

В этом стихотворении Мао Цзэдун использовал сюжет прецедентного текста китайскоязычного дискурса (классического романа «Путешествие на Запад»), а именно прецедентную ситуацию, описанную в главе 27 (как Сунь Укун победил Оборотня непогребённых костей). Стихотворение написано 17 ноября 1961 года и связано с борьбой против ревизионизма, развёрнутой в Китае в начале 60-х годов 20 века. Здесь также использованы прецедентные имена, о которых можно прочитать в разделе Научная деятельность. Прецедентное имя Сунь Укун в виде 金猴 jin hou ‘золотистая обезьяна [уважительное прозвище Сунь Укуна]’ актуализируется посредством атрибутов внешности – золотистой шерсти и волшебной дубинки (палки). Усилителями представления данного прецедентного имени являются упоминание прецедентной ситуации во Дворце Яшмового Императора и, затем, уже явное обозначение Сунь-мудрец (孙大圣 Sun dasheng). Как видно, в данном стихотворении использованы ещё четыре прецедентных имени: Дух непогребённых костей (白骨精 baigu jing) в форме 白骨堆 baigui dui ‘груда непогребённых костей мертвеца’ (прецедентное имя-идеоним), Тансэн (唐僧 Tangseng) как глупый монах, которого надо учить и учить, в виде 僧 seng ‘бонза; буддийский монах’ (прецедентное имя-антропоним), 千钧棒 qian jun bang ‘дубинка весом в тысячу цзюней [цзюнь – мера веса в старом Китае, равная 30 цзиням, цзинь – мера веса, равная 0,5 кг]’ (прецедентное имя-идеоним) и 玉宇 Yu yu ‘Яшмовый дворец; чертоги небесного владыки’ (прецедентное имя-идеоним).

(перевод и комментарии Н.Н. Воропаева)

送瘟神 （毛泽东）

I.

绿水青山枉自多，
华陀无奈小虫何。
千村薜荔人遗矢，
万户萧疏鬼唱歌。
坐地日行八万里，
巡天遥看一千河。
牛郎欲问瘟神事，
一样悲欢逐逝波。

ПОХОРОНЫ ЗЛОГО ДУХА (Мао Цзэдун)

I.

Глубокие воды и горы, заросшие лесом, напрасно довольны собой,
Даже светила большой медицины бессильны пред этой бедой1.
Низшие демоны эти сожрали тысячи деревень,
Слышится только в селеньях этих ужасный вой чертей.
Сижу я здесь, а мысли все о родной земле,
Взираю вдаль я в небо над Китаем.
Пастух2 и тот узнать желает о борьбе с заразой этой,
И радуется и страдает вместе с нами.

[1. Дословный перевод этой строки: ‘Хуа То оказались беспомощны перед червями-паразитами’, 2. Китайская астрология: звезда Пастух (α созвездия Орёл)].

II.

春风杨柳万千条，
六亿神州尽舜尧。
红雨随心翻作浪，
青山着意化为桥。
天连五岭银锄落，
地动三河铁臂摇。
借问瘟君欲何往，
纸船明烛照天烧。

II.

Гуманностью и милосердием страна полна сейчас,
И люди стали все в ней совершенны1.
Желанных перемен настали времена,
И горы превращаются в мосты.
И на Улин2 с мотыгами люди взошли,
Земля дрожит, на реках всюду руки из железа.
Куда деваться духам зла теперь,
Жжёт вся страна лодчонки из бумаги.3

[1.Дословный перевод этой строчки: ‘в шестисотмиллионном Китае повсюду Шуни и Яо’. Здесь традиционная последовательность этих прецедентных имён (Яо и Шунь) нарушена в угоду рифме. 2.Улин – Пять горных хребтов (Даюйлин, Юэчэнлин, Дупанлин, Мэнчжулин и Цитяньлин; в провинции Гуандун и Гуанси-Чжуанском автономном районе, и в провинции Цзянси и Хунань, КНР). 3.Согласно старинным китайским суевериям от злых духов можно избавиться, совершив определённый ритуал, в данном случае сжечь бумажные кораблики].

Эти стихотворения Мао Цзэдун написал первого июля 1958 года, когда узнал о том, что в уезде Юйцзянсянь уничтожили эпидемию шистозомы (шистозоматоза). Мао Цзэдун был настолько взбудоражен этим известием, что не спал всю ночь, размышлял, а на рассвете написал эти два уставных семисловных стихотворения под общим названием «Похороны злого духа» (《送瘟神》“Song wen shen”).

В стихотворении I Мао Цзэдун употребил прецедентное имя-антропоним Хуа То, а в стихотворении II – прецедентные имена-антропонимы Яо и Шунь, ПИ-идеоним 神州 Shen zhou ‘Китай; Шэньчжоу (название территории Китая в эпоху Чжаньго)’, прецедентное имя-хрематоним 五岭 wu ling ‘Пять горных хребтов’, прецедентное имя-идеоним 三河 san he ‘три реки (Хуанхэ, Хуайхэ и река Ло; образно в значении: множество рек)’. Прецедентное имя Хуа То использовано для обозначения знаменитых и опытных медицинских работников. Референтами прецедентных имён Яо и Шунь являются мудрейшие легендарные вожди, которые объединили племена древнего Китая. Шунь был после Яо. Как гласит легенда, когда Яо постарел, он уступил своё место императора Шуню. Они жили до 21 века до нашей эры. Во второй части раздела «Сици» книги «И» говорится: «После смерти Шэн-нуна вожаками были сначала Хуанди, потом Яо и за ним Шунь. Во времена Хуанди, Яо и Шуня не было рабства, общество было стабильным и процветающим». В разделе «Дасюэ» канона «Лицзи» написано: «Яо и Шунь очень гуманно правили Поднебесной, хорошо относились к народу, поэтому народ подчинялся им». В разделе «Тэнвэнь гуншан» канона «Мэн-цзы» говорится: «Когда Мэн-цзы рассуждал о природной склонности человека к добру, непременно упоминал Яо и Шуня».

Таким образом, можно заключить, что прецедентные имена Яо и Шунь реализуют в этом контексте не основной общенациональный инвариант восприятия, который вербализуется как «мудрые правители» или «символ совершенной мудрости», но периферийный инвариант восприятия, который можно обозначить как «символ добрых, совершенных отношений между людьми». О прецедентных именах можно прочитать в разделе Научная деятельность.

(перевод и комментарии Н.Н. Воропаева)